Русская литература – часть русской истории,
она отражает русскую действительность, но и составляет
одну из её важнейших сторон. Без русской литературы
невозможно представить себе русскую историю и, уж конечно,
русскую культуру.
Д.С. Лихачёв
В произведениях многих авторов нашли отражение события Смутного времени. Исторические песни и сказания, романы и повести, рассказы и очерки, стихи и пьесы – вот наиболее распространённые жанры литературы о Смуте. Эти произведения отличаются ярким напряжённым действием, эпическим изображением характеров и событий, ясным и выразительным языком. При всей неповторимости их объединяет стремление строить художественный рассказ о прошлом на основе глубокого изучения разнообразных источников.
219. «Иное сказание» // Смута в Московском государстве: Россия начала Х VII столетия в записках современников / сост.: А.И. Плигузов, И.А.Тихонюк; вступ. ст. В.И. Буганова; послесл. А.И. Плигузова. – М.: Современник, 1989. – С. 21-59.
Название этому произведению дал историк И.Д.Беляев в 1853 году, чтобы отличить его от «Сказания» А. Палицына. « Иное сказание» - сочинение, составленное из некогда самостоятельных литературных произведений и документов Смуты, является замечательным свидетельством исторического самосознания 20-х годов XVII века.
220. «Летописная книга», приписываемая князю И.М. Катыреву-Ростовскому // XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 344.
Книга, написанная в 1626 г., впервые даёт цельное описание главнейших событий Смутного времени. Она начинается с краткого рассказа о царствовании Ивана Грозного и доводит повествование до избрания на царство Михаила Фёдоровича Романова. В конце книги даются характеристики и портреты московских царей, Ксении Годуновой и Лжедмитрия I.
221. «Московская хроника» Конрада Буссова // Смута в Московском государстве: Россия начала Х VII столетия в записках современников /сост.: А.И. Плигузов, И.А.Тихонюк; вступ. ст. В.И. Буганова; послесл. А.И. Плигузова. – М.: Современник, 1989. – С. 238-403.
К. Буссов – уроженец Германии - был заброшен судьбой в Россию в 1601 году и провёл здесь одиннадцать лет. Не достигнув успехов на военном поприще, он решил прославиться как литератор. В 1612 году вчерашний наёмник написал произведение «Смутное состояние Московского государства», вошедшее в историю как «Московская хроника». Сочинение Буссова насыщено сведениями, полученными им от многочисленных русских собеседников, и примечательно массой деталей, отсутствующих в других источниках. В его «Хронике» действуют благородные герои, рыцари и монархи.
«Московская хроника» - наиболее достоверное из всех иностранных сочинений о Смуте начала XVII столетия.
222. Новая повесть о преславном Российском царстве // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 306-314.
«Новая повесть» - публицистическое агитационное воззвание. Написана в конце 1610 – начале 1611 г., в самый напряжённый момент борьбы, когда Москва была захвачена польскими войсками. Обращаясь ко «всяких чинов людям», повесть звала их к активным действиям против захватчиков.
223. Плач о пленении и о конечном разорении Московского государства // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 314-316.
«Плач» написан в 1612 г., вскоре после сожжения Москвы и взятия Смоленска. Автор стремится выяснить причины, которые привели к «падению превысокой России».
224. Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского // Хрестоматия по древней русской литературе XI - XVII веков: учеб. пособие / сост. Н.К. Гудзий. - Изд. 6-е, испр. – М.: Учпедгиз, 1955. – С. 316-323.
Повесть рассказывает о внезапной кончине и погребении выдающегося полководца Смутного времени, прославившего себя победами над войсками Лжедмитрия II.
225. Борис Годунов: [историческая песня] // Русский фольклор: книга для ученика и учителя / сост., коммент., справ., метод. материалы М.А. Красновой. - М.: ООО «Издательство АСТ»; «Издательство «Олимп», 2001. - С. 240. - (Школа классики).
226. Минин и Пожарский: [историческая песня] // Русская историческая песня: [сборник] / вступ. ст., сост., примеч. Л.И.Емельянова. – Л.: Сов. писатель, 1990. – С. 137-139. – (Б-ка поэта. Основана М. Горьким. Малая сер. Изд.4-е).
227. Михаил Скопин (Как было во сто двадцать седьмом году; Ино что у нас в Москве учинилося): [исторические песни] // Исторические песни. Баллады / сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент. С.Н. Азбелева. – М.: Современник, 1991. – С. 257-264. – (Сокровища русского фольклора).
228. Плач Ксении Годуновой: [историческая песня] // Исторические песни. Баллады / сост., подгот. текстов, вступ. ст., коммент. С.Н. Азбелева. – М.: Современник, 1991. – С. 249-251. – (Сокровища русского фольклора).
229. Скопин-Шуйский: [историческая песня] // Сердца из крепкого булата: [сборник] / ред.-сост. Т.А. Соколова; предисл. Д.М. Балашова; словарь, коммент. С.В. Ильинского. – М.: Патриот, 1990. – С. 525-530. – (Отчизны верные сыны).
Историческая песня - это своеобразная летопись, рассказанная самим народом. Песни Смутного времени, складываясь в ходе событий, выполняли агитационную роль. Это была своеобразная художественная публицистика, звавшая на борьбу, отражавшая идеи, представления, взгляды русских людей, и неизбежно использовавшая в своих целях предания, толки и слухи того времени.
Почти все основные моменты периода Смуты так или иначе отражены в песнях.
230. Вельтман, Е. Приключение королевича Густава Ириковича, жениха царевны Ксении Годуновой / Е. Вельтман; публ., предисл. и примеч. А.П. Богданова. – М.: «Мол. гвардия», 1992. – 480 с.
В предлагаемом историческом романе представлена широкая картина исторических событий второй половины ХVI – начала ХVII века. Много интересных страниц посвящено Ксении Годуновой.
231. «Да воспылают все Отечества спасеньем...»: [репертуарно-тематический сборник] / сост. К.А. Кокшенева. – М.: Сов. Россия, 1990. – 128 с. – (Б-чка в помощь худож. самодеятельности. № 13. Сыны Отечества. Вып. 2).
О славных мужах российских – князе Дмитрии Пожарском и мирянине Козьме Минине, доблестью и честью своей держащих неугасимый огонь памяти в сердцах потомков. Особый интерес для читателя представляют монологи из драмы С.Н. Глинки «Минин»; главы из книги Е.А.Тихомирова «Минин и Пожарский, или Освобождение Москвы от поляков в 1612 году»; сцены из произведения Г.Р. Державина «Пожарский, или Освобождение Москвы».
232. Дмитриев, И.И. Освобождение Москвы: [стихотворение] / И.И. Дмитриев // Полное собрание стихотворений / вступ. ст., подгот. текста и примеч. Г.П. Макогоненко. – Л.: Ленингр. отд. изд-ва «Сов. писатель», 1967. – С. 82-87. - (Серия «Библиотека поэта». Основана М. Горьким»).
233. Загоскин, М.Н. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году: исторический роман в трех частях / М.Н. Загоскин; послесл. и примеч. Вл. Муравьева. – М.: Моск. рабочий, 1981. – 284 с.
Действие романа происходит в тот период, когда было собрано народное ополчение под руководством Минина и Пожарского, и польско-литовских интервентов изгнали из Москвы.
234. Островский, А.Н. Козьма Захарьич Минин, Сухорук / А.Н. Островский // Полн. собр. соч. Т.3. Пьесы. 1862-1864 /сост. тома Г.И. Владыкин. – М.: Госиздат худож. лит., 1950. - С. 7-245.
В пьесе воспроизведены события начала XVII века. Драматург изображает одного из руководителей народного ополчения пламенным патриотом, борцом за единство русской земли.
235. Пушкин, А.С. Борис Годунов / А.С. Пушкин // Драматические произведения. Проза / сост., автор послесл. к прозе, коммент. Е.А. Маймин; автор послесл. к драмам С.М. Бонди. – М.: Просвещение, 1984. – С. 5 -72.
236. Ростопчина, Е.П. Посещая московскую Оружейную палату: [стихотворение] / Е.П. Ростопчина // Царицы муз: русские поэтессы Х I Х – начала ХХ вв.: [сборник] /сост., автор вступ. ст. и коммент. В.В. Учёнова. – М.: Современник, 1989. – С. 85 - 86.
В своем патриотическом стихотворении известная русская поэтесса XIX века призывает чтить память спасителя России князя Дмитрия Пожарского.
237. Рылеев, К. Борис Годунов. Димитрий Самозванец: [думы] / К. Рылеев // Сочинения / сост. Г.А. Колосовой; вступ. ст. и примеч. А.М. Пескова. – М.: Правда, 1983. – С. 167 - 173.
Толчком и источником к созданию знаменитых рылеевских «Дум», написанных в 20-е годы ХIХ в., послужила «История государства российского» Н.М. Карамзина. Они представляют собой большой цикл стихотворений на темы русской истории, в которых перед читателем встают образы исторических деятелей России.
238. Толстой, А. К. Ночь перед приступом: [стихотворение] / А. К. Толстой // Собр. соч. в 4-х т. Т. 1 /сост. и общ. ред. И.Г. Ямпольского. – М.: «Правда», 1980. – С. 143 - 146.
239. Толстой, А.К. Ночь перед приступом: [стихотворение] / А.К. Толстой // Русские писатели XIX века о Сергиевом Посаде. Ч. III IV -ХХ веков о Сергиевом Посаде» / Ю.Н. Палагин.- Сергиев Посад, ООО «Всё для Вас - Подмосковье», 2004. – C . 247 -248.
Стихотворение об осаде Троице - Сергиева монастыря.
240. Толстой, А.К. Смерть Иоанна Грозного. Царь Фёдор Иоаннович. Царь Борис: драматическая трилогия / А.К.Толстой // Собр.соч. в 4-х т. Т.3 / сост. и общ. ред. И.Г. Ямпольского.– М.: «Правда»,1980.– 528 с.
Толстой обратился к тем временам, когда русское государство было потрясено внутренними катаклизмами, когда пресеклась древняя династия, и Россия оказалась на пороге Смутного времени. В центре внимания – личности трёх монархов, психология индивидуальных характеров с их внутренними страстями.
241. Бородин, Л. «Выжить надо, коль Смуте конец» / Л. Бородин // Родина. – 2005. - № 11. – С. 103-107.
242. Бородин, Л. Царица Смуты: повесть / Л. Бородин // Русская Смута. – М.: Издательский дом «Хроникер», 2001. – С. 7-162. – (Мир современной прозы).
В книге ярко и образно рассказывается о жизни Марины Мнишек - жены Лжедмитрия I, а затем Лжедмитрия II.
243. Волошин, М.А. Дметриус - император (1591-1613) / М.А. С. 126-128.
Стихотворение о Лжедмитрии I.
244. Волошин, М.А. Написание о царях московских / М.А. Волошин // Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников/ сост., вступ. ст., подготовка текста и коммент. З.Д. Давыдова, В.П. Купченко; ил. и оформл. Н.Г. Песковой. – М.: Правда, 1991. – С.123-126.
В стихотворениях из сборника «Неопалимая Купина» даны поэтические портреты Бориса и Ксении Годуновых, Лжедмитрия I, Марины Мнишек, Василия Шуйского и др.
245. Караваева, А.А. На горе Маковце: [повесть] / А.Караваева // Избранные произведения. В 2-х т.Т.1.Золотой клюв; На горе Маковце: повести. Рассказы / вступ.ст., примеч. Л.Скорино; сост. В. Караваевой; подгот. текста С. Гладышевой. - М.: Худож. лит, 1983. – С. 200-425.
Действие повести происходит в начале ХVII века. Используя документальные источники, автор рисует яркую картину обороны Троице-Сергиева монастыря. Рядом с вымышленными персонажами живут и действуют реальные исторические лица: Никон Шилов, Пётр Слота, Иван Суета, Авраамий Палицын, Ксения Годунова. Особый интерес представляет для жителей Сергиева Посада, так в ней описаны события, происходившие непосредственно в этих местах.
246. Корнюшин, Л. В годину смут: исторический роман-хроника / Л. Корнюшин. – М.: Воениздат, 1992. – 447 с.
Исторический роман охватывает события конца ХVI – начала ХVII века. Автор правдиво отобразил события тех бурных лет, нарисовал запоминающиеся образы государственных деятелей – Б. Годунова, В. Шуйского и других, а также представителей народа – от стрельцов до «лихих» людей.
247. Костылев, В.И. Минин и Пожарский: повесть / В.И. Костылев; предисл. А.Н. Сахарова. – М.: Дет. лит, 2006. - 87 с.: ил.
Повесть рассказывает о двух славных деятелях Смутного времени.
248. Муравьёва, М. «Монах и келарь Троицкий Аверкий»: [стихотворение] / М. Муравьёва // Поэты Сергиева Посада: ХХ век: антология / сост.: Н.А. Бухарин, И.Ф. Кудрявцев, В.Н. Сосин. – Сергиев Посад: «Всё для Вас», 1999. – С. 328 - 329.
Стихотворение сергиево - посадской поэтессы посвящено Авраамию Палицыну.
249. Палагин, Ю.Н. Зарубежные писатели Х VI -Х I Х веков о Сергиевом Посаде. Ч. II : из книги «Русские и зарубежные писатели Х IV -ХХ веков о Сергиевом Посаде» / Ю.Н. Палагин. - Сергиев Посад, ООО «Всё для Вас - Подмосковье», 2001. – 343 с.
Предлагаемая книга интересна тем, что в ней разные авторы разных веков и стран дают возможность посмотреть на историю России со стороны. Несомненный интерес у читателей вызовет рассказ о «Дневнике Марины Мнишек» и «Московской хронике» Конрада Буссова.
250. Палагин, Ю.Н. Писатели и книжники Х IV – Х VIII веков в Сергиевом Посаде. Ч.1 / Ю.Н. Палагин. – Сергиев Посад, 1997. –240 с.
О многовековой драматической работе русских подвижников по созданию национальной культуры. Среди людей, о которых рассказывает книга, Авраамий Палицын, Дионисий Зобниновский и другие очевидцы Смуты.
251. Радзинский, Э.С. Кровь и призраки русской Смуты / Э.С. Радзинский. – М.: Вагриус, 2000. – 368 с.
252. Радимов, П. Лавра. Осада Лавры. Крестьянин Суета. Могила Годунова: [стихотворения] / П. Радимов // Поэты Сергиева Посада: ХХ век: антология / сост.: Н.А. Бухарин, И.Ф. Кудрявцев, В.Н. Сосин. – Сергиев Посад, «Всё для Вас», 1999. – С. 24-26.253. Разумов, В.А. Троицкие сидельцы: историческая повесть / В.А. Разумов. – М.: «Дет. лит.», 1981. – 190 с.: ил.
Книга адресована, в первую очередь, юным читателям. Ярко и образно автор пишет о героизме и доблести русских людей, отстоявших Троицкую обитель под натиском ожесточённого врага. «Спасён монастырь не твердыми стенами, а простыми людьми», - этими словами можно выразить основную идею повести.
254. Сергиенко, К.К. Ксения: роман / К.К. Сергиенко; рис. Ю. Иванова; [послесл. А.Н. Сахарова]. – М.: Дет. лит., 1987. – 319 с.: ил. – (Библиотечная серия).
Автор ярко и точно сумел показать трагические метания людей в период Смутного времени. В центре романа – образ Ксении Годуновой, которая в пору тяжёлых испытаний сумела сохранить свои жизненные устои и не потерять себя.
255. Скворцов, К. Смутное время: пьесы / К. Скворцов; гравюры В. Носкова // Роман-газета. – 1997. - № 12. – С. 2–58.
256. Скорино, Л. На горе Маковце / Л. Скорино // Караваева А. Избранные произведения: в 2 т. Т.1. Золотой клюв. На горе Маковце: повести. Рассказы. – М.: Худож. лит. , 1988. – С.593-589.
Об истории создания повести А. Караваевой «На горе Маковце».
257. Толстой А.Н. Повесть смутного времени (из рукописной книги князя Туренева) / А.Н. Толстой // Избранные сочинения / редкол.: Г. Беленький, П. Николаев, А Пузиков; вступ. ст. и примеч. С. Серова. – М.: Худож. лит., 1990. – С. 40-56. – (Б-ка учителя).
258. Толстой, А.Н. Повесть Смутного времени (из рукописной книги князя Туренева) / А.Н. Толстой // Встречи с историей: научно-популярные очерки / сост. И.Л. Андреев; вступ. ст. И.Д. Ковальченко. – М.: Мол. гвардия, 1980. – С. 136–141.
259. Фёдоров, Ю.И. Борис Годунов: исторический роман / Ю.И. Фёдоров; худож. С. Астраханцев. - М.: Русское слово, 1994. - 574 с.
260. Цветаева, М.И. Марина / М.И. Цветаева // Стихи и проза / сост. А.А. Саакянц; оформ. худож. Е. Ененко. – М.: Изд-во Эксмо, 2002.- С. 125-127.
Стихотворение посвящено Марине Мнишек.
261. Чиков, А.Ф. Крестьянин Суета: [стихотворение] / А.Ф. Чиков // Запасная планета: Стихи и проза / сост. В. Голубев; предисл. В. Голубева, О. Блиновой, В. Евдокимовой. - Сергиев Посад: ООО «Все для Вас – Подмосковье», 2009. – С. 29.
262. Широгоров, В.В. Последнее царство: роман - трилогия. В 3-х кн. / В.В. Широгоров. – М.: Мол. гвардия, 1999.
Кн.1. Воля Грозного ангела. - 302 с.: ил.
Кн.2. Царевна Ксения. - 302 с.: ил.
Кн.3. Сын погибели. - 302 с.: ил.
Историческая трилогия воскрешает драматические события Великой Смуты. В центре повествования – яркая фигура ржевского дворянина Давида Зобниновского, будущего великого русского подвижника, архимандрита Троице-Сергиева монастыря Дионисия.
263. Русская Смута: [сб.] / пер. с фр. и англ., вступ. ст., сост. М.Г. Лазуткиной; редкол.: С.К. Апт [и др.]. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2006. – 576 с.: л. ил.
Настоящий сборник включает в себя шесть произведений, главными действующими лицами которых являются герои русской Смуты: Борис Годунов, Василий Шуйский, Петр Басманов, Марфа Нагая, Марина Мнишек, Ксения Годунова и др.
Читателю предоставляется уникальная возможность познакомиться с пьесами французских и английских авторов: П. Мериме, Л. Галеви, Р. Кумберленда, Дж. Г. Александера, Э. Мещерского.
Традиции исторической повествовательной литературы XVI века продолжают развиваться в произведениях периода борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией и крестьянской войны под руководством Болотникова. Кроме того, литература этого периода отразила рост национального самосознания. Это проявилось в изменении взгляда на исторический процесс: ход истории определяется не божьим изволением, а деятельностью людей. Повести начала XVII века уже говорят о народе, об его участии в борьбе за национальную независимость своей родины, об ответственности «всей земли» за свершившееся. Определяется повышенный интерес к человеческой личности, появляется стремление изобразить внутренние противоречия характера и вскрыть те причины, которыми эти противоречия порождены. Характеры исторических лиц в произведениях начала XVII в. показаны на фоне народных толков о них. Деятельность человека дается в исторической перспективе, и впревые начинает оцениваться в его «социальной функции» (Д.С.Лихачев). Событиями 1604 - 1613 гг. был нанесен сокрушительный удар религиозной идеологии, безраздельному господству церкви во всех сферах жизни: не бог, а человек творит свою судьбу, не божья воля, а деятельность людей определяет исторические судьбы страны. Усиливается роль торгово-ремесленного посадского населения, а это влечет за собой дальнейшую демократизацию литературы. Все это приводит к «обмирщению» культуры и литературы в XVII столетии, т.е. к постепенному освобождению ее от опеки церкви, постепенному вытеснению церковных жанров и появлению новых, чисто светских жанров литературы.
Непосредственным откликом на события начала века явилась «Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского». Своими победами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть (апрель 1610 года) породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Повесть начинается риторическим книжным вступлением, в котором делаются генеалогические выкладки, возводящие род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-кесарю. Центральный эпизод - описание пира-крестин у князя Воротынского. Включая ряд бытовых подробностей, автор обстоятельно рассказывает о том, как герой был отравлен женой своего дяди Дмитрия Шуйского, дочерью Малюты Скуратова. Здесь имеются характерные элементы былинной народной поэтики. Вторая часть, посвященная описанию смерти героя и всенародного горя по поводу его кончины, выполнена в традиционной книжной манере. Повесть имеет ярко выраженную антибоярскую направленность, прославляет Скопина-Шуйского как национального героя, защитника своей родины от врагов-супостатов.
Выдающимся историческим произведением, ярко отразившим события эпохи является «Сказание» келаря Троице-Сергиевского монастыря Авраамия Палицына, написанная в 1609-1620 годах. В «Сказании» повествуется о событиях «смутного времени» с 1584 по 1618 года. «Сказание» состоит из ряда самостоятельных произведений:
- 1. Небольшой исторический очерк, обозревающий события от смерти Грозного до воцарения Шуйского, где Палицын видит причины «смуты» в незаконном похищении царского престола Годуновым и в его политике.
- 2. Подробное описание 16-месячной осады Троице-Сергиевского монастыря войсками Сапеги и Лисовского. Это центральная часть создана Авраамием путем обработки записок участников обороны монастырской крепости.
- 3. Повествование о разорении Москвы поляками, ее освобождении, избрании на престол Михаила Романова и заключении мира с Польшей.
Авраамий старается подчеркнуть заслуги в борьбе с врагами монастыря, он вводит в повествование религиозно-фантастичные картины: чудеса, видения, цель которых доказать, что монастырь находится под покровительством небесных сил. Автор «Сказания» признает решающую роль народа в борьбе с врагами. Он изображает подвиги монастырских слуг, монастырских крестьян и подчеркивает, что монастырь был спасен народом. Большое внимание уделяется изображению поступков, помыслов человека. Автор сделал значительный шаг в деле признания народа активным участником исторических событий.
Существенные изменения претерпевает в XVII веке жанр исторической повести, о чем свидетельствует «Повесть об Азовском осадном сидении данских казаков». А.И.Робинсон считает, что автором повести был казачий есаул Федор Порошин, прибывший вместе с казачьим посольством в Москву в 1641 году с целью убедить царя и правительство принять от казаков крепость Азов «под свою руку», которую казаки захватили в 1637 году у турок и отстояли в 1641 году. Федор Порошин, сам участник событий, правдиво и детально описывает подвиг донских казаков. Повесть написана в форме деловой письменности, но жанру деловой письменности он придал необычайно яркое поэтическое звучание за счет широкого и творческого использования казачьего фольклора, а также правдивого и точного описания самих событий. Герой повести - это не выдающаяся историческая личность, а небольшой коллектив, горстка отважных и мужественных смельчаков-казаков, свершивших героический подвиг. Высокое чувство национального самосознания, чувство патриотизма вдохновляло их на подвиг. Казаки любят свою родину и не могут изменить ей. Поэтому с ядовитой иронией отвечают они турецким послам на предложение сдать им крепость без боя и перейти к султану. Ответ их туркам в известной степени предвосхищает знаменитое письмо запорожцев турецкому султану. Автор гиперболически описывает приход вражеских сил под Азов. Поэтически описано прощание казаков. Прославляя казаков автор не может не отдать дань традиции: победа, достигнутая казаками, объясняется результатом чудесного заступничества небесных сил во главе с Иоанном Предтечей. Но религиозная фантастика служит лишь средством возвеличения патриотического подвига защитников Азова.
В языке повести отсутствует книжная риторика и широко представлены элементы живого разговорного языка. Чувствуется стремление создать образ массы, передать чувства, мысли и настроения этой массы, а также утвердить силы народные, торжествующие над силами «царя турского».
Во второй половине XVII века историческая повесть начинает утрачивать свой историзм, приобретая характер любовно-приключенческой новеллы, которая в свою очередь служит основой для дальнейшего развития авантюрно-приключенческого любовного романа. Внимание авторов переносится на личность человека, на его жизнь, характер. Писателя и читателя все больше интересуют морально-этические и бытовые вопросы. Например, «Повесть о начале Москвы».
Дьяк, автор известного "Временника" о событиях Смутного времени. По ошибочному предположению П. М. Строева, его долгое время считали дьяком новгородского митрополита, но проф. С. Ф. Платонов на основании новых изысканий устанавливает,… …
Хронограф Русский - – хронографический свод, излагающий всемирную и русскую историю и известный в нескольких редакциях, создававшихся на протяжении XVI–XVII вв. Автор первого фундаментального исследования X. Р. А. Н. Попов считал, что первая (древнейшая) его… …
Платонов (Сергей Федорович) историк. Родился в 1860 г.; по окончании курса на историко филологическом факультете Санкт Петербургского университета, читал русскую историю на высших женских курсах в Санкт Петербурге, потом преподавал историю в… … Биографический словарь
- («Книга глаголемая Новый летописец») памятник позднего русского летописания, который охватывает события со времени окончания царствования Ивана IV до 1630 г. Является важным источником по истории Смутного времени. В произведении ярко… … Википедия
Авраамий Палицын, в миру Аверкий Иванович, известный деятель Смутного времени. Родился в середине XVI века, по семейным преданиям в селе Протасьеве (близ Ростова), в дворянской семье; умер иноком в Соловецком монастыре 13 сентября 1626 года.… … Биографический словарь
Иван Андреевич Хворостинин (ум. 28 февраля 1625 г. Сергиев посад) русский государственный и политический деятель, писатель. Считается первым российским западником.[кем?] … Википедия
Святой царевич мученик, сын Иоанна Васильевича Грозного и пятой жены его, Марии Феодоровны. Летом 1580 года царь Иоанн Васильевич отпраздновал пятую свою свадьбу. Женился государь без церковного разрешения, но свадьбу правил по старине; во отцово … Большая биографическая энциклопедия
- (по прозванию Харя) духовный писатель первой половины XVII столетия, замечательный по обилию и разнообразию своих сочинений. Профессор Платонов, подробно и тщательно изучивший сочинения кн. Шаховского, говорит, что он отличался большой… … Большая биографическая энциклопедия
Житие Сергия Радонежского - – памятник агиографии, посвященный известному церковному и общественно политическому деятелю Руси второй половины XIV в. Сергию Радонежскому (в миру – Варфоломею Кирилловичу; род. около 1321/1322 г. – умер 25 сентября 1391/1392 г.), создателю и… … Словарь книжников и книжности Древней Руси
Иов, патриарх - Иов (в миру Иван) (ум. 19 VI 1607 г.) – патриарх, автор «Повести о житии царя Феодора Иоанновича», посланий, грамот и речей. Родился в посадской семье г. Старица. Обучался грамоте в Старицком Успенском монастыре. Здесь же, от своего учителя,… … Словарь книжников и книжности Древней Руси
Болтин Баим (Сидор) Федорович, служилый человек XVII века, арзамасский помещик, из провинциального дворянского рода Болтиных. Разрядные заметки о его службах на военном, дипломатическом и административном поприщах, имеющие характер хроники… … Биографический словарь
Бурные события начала XVII столетия, получившие у современников название «смуты», нашли широкое отражение в литературе. Литература приобретает исключительно злободневный публицистический характер, оперативно откликаясь на запросы времени, отражая интересы различных социальных групп, участвующих в борьбе.
Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.
Среди повестей, отразивших события 1604-1613 гг., можно выделить произведения, которые выражают интересы правящих боярских верхов. Такова «Повесть 1606 года», созданная монахом Троице-Сергиева монастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным из- бранником, подчеркивая единение Шуйского с народом. Народ оказывается той силой, с которой не могут не считаться правящие круги. Повесть прославляет «мужественное дерзновение» Шуйского в его борьбе со «злым еретиком», «расстригой» Гришкой Отрепьевым. Для доказательства законности прав Шуйского на царский престол его род возводится к Владимиру Святославичу Киевскому.
Причины «смуты» и «нестроения» в Московском государстве автор повести усматривает в пагубном правлении Бориса Годунова, который злодейским убийством царевича Дмитрия прекратил существование рода законных царей московских и «восхити неправдою на Москве царский престол».
Впоследствии «Повесть 1606 года» была переработана в «Иное сказание». Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли спасителя Русского государства от супостатов.
«Повесть 1606 года» и «Иное сказание» написаны в традиционной книжной манере. Они построены на контрасте благочестивого поборникa православной веры Василия Шуйского и «лукавого, пронырливого» Годунова, «злохитрого еретика» Григория Отрепьева. Их поступки объясняются с традиционных провиденциалистских позиций.
Этой группе произведений противостоят повести, отражающие интересы дворянства и посадских торгово-ремесленных слоев населения. Здесь следует упомянуть прежде всего о тех публицистических посланиях, которыми обменивались русские города, сплачивая силы для борьбы с врагом.
Такова «Новая повесть о преславном, Российском царстве» - публицистическое агитационное воззвание. Написанная в конце 1610 - начале 1611 г., в самый напряженный момент борьбы, когда Москва была захвачена польскими войсками, а Новгород - шведскими феодалами. «Новая повесть», обращаясь ко «всяких чинов людям», звала их к активным действиям против захватчиков. Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть «земледержцем» родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в «землесъедцев», «кривителей». Разоблачались в повести планы польских магнатов и их главаря Сигизмунда III, который лживыми обещаниями стремился усыпить бдительность русских. Прославлялся мужественный подвиг смолян, самоотверженно оборонявших свой город, не давая врагу овладеть этой важной ключевой позицией. « Чаем, яко и малым детям слышавше дивитися той их граждан храбрости и крепости и великодушию и непреклонному уму»,- отмечает автор. Идеалом патриота «Новая повесть» изображает патриарха Гермогена, наделяя его чертами верного христианина, мученика и борца за веру против богоотступников. На примере поведения «крепких» смолян и Гермогена «Новая повесть» выдвигала на первый план стойкость как необходимое качество поведения истинного патриота.
Характерной особенностью повести является ее демократизм, новая трактовка образа народа - этого «великого... безводного моря». К народу обращены призывы и послания Гермогена, народа страшатся враги и предатели, к народу апеллирует автор повести. Однако народ в повести еще не выступает в роли действенной силы.
В отличие от других произведений того времени, в «Новой повести» отсутствуют исторические экскурсы; она наполнена злободневным материалом, призывает москвичей к вооруженной борьбе с захватчиками. Это и определяет особенности стиля «Новой повести», в котором деловая энергичная речь сочетается с взволнованным патетическим призывом. «Лирическую стихию» повести составляют авторское патриотические настроения, стремление поднять москвичей на вооруженную борьбу с врагом.
Автор не раз прибегает к ритмизованной речи и «речевому стиху», восходящему к народному ритмическому сказу и раешному стиху. Например: «А сами наши земледержъцы, яко же и преже рех, - землесъедцы, те и давно от него (Гермогена.- В. К.) отстали, и ум свой на последнее безумие отдали, и к ним же ко врагом пристали, и ко иным, к подножию своему припали и государьское свое прирожение пременили в худое рабское служение, и покорилися и поклоняются неведомо кому,- сами ведаете».
Общий патетический тон изложения сочетается в «Новой повести» с многочисленными психологическими характеристиками. Впервые в литературе появляется стремление обнаружить и показать противоречия между помыслами и поступками человека. В этом возрастающем внимании к раскрытию помыслов человека, определяющих его поведение, и заключается литературное значение «Новой повести». Тематически близок к «Новой повести» «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства», созданный, очевидно, после взятия поляками Смоленска и сожжения Москвы в 1612 г. В риторической форме оплакивается падение «пирга (столпа) благочестия», разорение «богонасажденного винограда». Сожжение Москвы осмысляется как падение «многонародного государства». Автор стремится выяснить причины, которые привели к «падению превысокой России», используя форму назидательной краткой «беседы». В абстрактно обобщенной форме он говорит об ответственности правителей за то, что случилось «над превысочайшею Россиею». Однако это произведение не зовет к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешения в молитве и уповании на помощь Божию.
Непосредственным откликом на события явилась «Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского». Своими победами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть в двадцатилетнем возрасте (апрель 1610 г.) породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.
Она начинается риторическим книжным вступлением, в котором делаются генеалогические выкладки, возводящие род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-кесарю.
Центральный эпизод повести - описание пира-крестин у князя Воротынского. Включая ряд бытовых подробностей, автор обстоятельно рассказывает о том, как герой был отравлен женой своего дяди Дмитрия Шуйского, дочерью Малюты Скуратова. Сохраняя речевой и ритмический строй народной эпической песни, повесть так передает этот эпизод:
И как будет после честного стола пир на весело,
И... злодеянница та княгиня Марья, кума подкрестная,
Подносила чару пития куму подкрестному
И била челом, здоровала с крестником Алексеем Ивановичем.
И в той чаре в питии уготовано лютое питие смертное.
И князь Михаила Васильевичъ выпивает ту чару до суха,
А не ведает, что злое питие лютое смертное.
В приведенном отрывке нетрудно обнаружить характерные элементы былинной поэтики. Они отчетливо выступают и в диалоге матери с сыном, вернувшимся преждевременно с пира. Этот диалог напоминает беседы Василия Буслаева с Мамелфой Тимофеевной, Добрыни с матерью.
Вторая часть повести, посвященная описанию смерти героя и всенародного горя по поводу его кончины, выполнена в традиционной книжной манере. Здесь использованы те же приемы, что и в «Житии Александра Невского» и «Слове о житии Дмитрия Ивановича». Автор повести передает отношение к смерти Скопина различных групп общества. Свою скорбь, а также и свою оценку деятельности Скопина-Шуйского выражают москвичи, немецкий воевода Яков Делагарди, царь Василий Шуйский, мать, жена. Плачи матери и жены почти целиком восходят к традиции устной народной причети.
Повесть носит антибоярскую направленность: Скопин-Шуйский отравлен «по совету злых изменников» - бояр, только они не скорбят по полководцу.
Повесть прославляет Скопина-Шуйского как национального героя, защитника родины от врагов-супостатов.
В 1620 г. к «Повести о преставлении...» была присоединена «Повесть о рождении воеводы М. В. Скопина-Шуйского», написанная в традиционной агиографической манере.
По-своему осмысляются исторические события тех лет в народном сознании, о чем свидетельствуют записи исторических песен, сделанные в 1619 г. для англичанина Ричарда Джемса. Это песни «О собаке-воре Гришке-расстрижке», «О Маринке - злой еретице», о Ксении Годуновой. В песнях обличаются интервенты и их пособники «бояре кособрюхие», возвеличиваются народные герои - богатырь Илья, Скопин-Шуйский, стоящие на страже интересов родной земли.
«Сказание» Авраамия Палицына. Выдающимся историческим произведением, ярко отразившим события эпохи, является «Сказание» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына, написанное в 1609-1620 гг.
Умный, хитрый и довольно беспринципный делец Авраамий Палицын находился в близких отношениях с Василием Шуйским, тайно сносился с Сигизмундом III, добиваясь у польского короля льгот для монастыря. Создавая «Сказание», он стремился реабилитировать себя и старался подчеркнуть свои заслуги в борьбе с иноземными захватчиками и избрании на престол царя Михаила Федоровича Романова.
«Сказание» состоит из ряда самостоятельных произведений:
I. Небольшой исторический очерк, обозревающий события от смерти Грозного до воцарения Шуйского. Причины «смуты» Палицын видит в незаконном похищении царского престола Годуновым и в его политике (гл. 1-6).
II. Подробное описание 16-месячной осады Троице-Сергиева монастыря войсками Сапеги и Лисовского. Эта центральная часть «Сказания» создана Авраамием путем обработки записок участников обороны монастырской крепости (гл. 7-52).
III. Повествование о последних месяцах правления Шуйского, разорении Москвы поляками, ее освобождении, избрании на престол Михаила Романова и заключении перемирия с Польшей (гл. 53-76).
Таким образом, в «Сказании» дается изложение исторических событий с 1584 по 1618 г. Они освещаются с традиционных провиденциалистских позиций: причины бед, «еже содеяся во всей Росии - праведное гневобыстрое наказание от бога за вся та сотвореннаа от нас злаа»: победы, одержанные русским народом над иноземными захватчиками,- результат благодеяния и милосердия Богоматери и заступничества святых Сергия и Никона. Религиозно-дидактические рассуждения даны в традиционной риторической форме поучений, подкрепляемых ссылками на текст «писания», а также обильными религиозно-фантастическими картинами всевозможных «чудес», «явлений», «видений», которые, по мнению автора, являются бесспорным доказательством особого покровительства небесных сил Троице-Сергиеву монастырю и Русской земле.
Ценность «Сказания» составляет его фактический материал, связанный с изображением героических ратных подвигов крестьян монастырских сел, монастырских слуг, когда «и нератницы охрабришася, и невежды, и никогда же обычай ратных видевшей и ти убо исполинскою крепостию препоясашася». Авраамий сообщает имена и подвиги многих народных героев. Таков, например, крестьянин села Молоково - Суета, «велик возрастом и силен вельми, подсмеиваем же всегда неумений ради в боех». Он останавливает обратившихся в бегство воинов, бесстрашно с бердышем в руке сечет «на обе страны врагов» и удерживает полк Лисовского, говоря: «Се умру днесь или славу получю от всех». «Скоро же скакаше, яко рысь, Суета многых тогда вооруженных и во броняхуязви». Слуга Пиман Тенеев «устрели» «из лука в лице» «свирепого» Александра Лисовского, который «свалися с коня своего». Слуга Михайло Павлов поймал и убил воеводу Юрия Горского.
Авраамий неоднократно подчеркивает, что монастырь был спасен от супостатов «молодшими людьми», а «умножение во граде» (монастыре.- В. К.) «беззакония и неправды» связано с людьми «воинственного чина». Резко осуждается в «Сказании» злопредательство монастырского казначея Иосифа Девочкина и покровителя его «лукавству» воеводы Алексея Голохвастова, а также измена «сынов боярских».
Авраамий отнюдь не питает симпатий к «рабам» и холопам, которые «убо господие хотяще быти, и неволнии к свободе прескачюще». Он резко осуждает восставших крестьян и «начальствующих злодеем» холопов Петрушку и Ивана Болотникова. Однако, ревностный защитник незыблемости основ феодального строя, Авраамий вынужден признать решающую роль народа в борьбе с интервентами: «Вся же Росия царъствующему граду способствующе, понеже обща беда всем прииде».
Одной из особенностей «Сказания» является изображение быта осажденного монастыря: страшная теснота, когда люди расхищают «всякая древесна и камение на создание кущь», «и жены чада рождаху пред всеми человеки»; из-за тесноты, нехватки топлива, ради «измытиа порт» люди вынуждены периодически выходить из крепости; описание вспыхнувшей эпидемии цинги и др. «Не подобает убо на истину лгати, но с великим опасением подобает истину соблюдати»,- пишет Авраамий. И это соблюдение истины составляет характерную особенность центральной части «Сказания». И хотя в понятие истины у Авраамия входит и описание религиозно-фантастических картин, они не могут заслонить главного - народного героизма.
Излагая «вся по ряду», Авраамий старается «документировать» свой материал: точно указывает даты событий, имена их участников, вводит «грамоты» и «отписки», т. е. чисто деловые документы.
В целом же «Сказание» - эпическое произведение, но в нем использованы драматические и лирические элементы. В ряде случаев Авраамий прибегает к манере ритмического сказа, включая в повествование рифмованную речь. Например:
И мнозем руце от брани престаху;
всегда о дровех бои злы бываху.
Исходяще бо за обитель дров ради добытиа,
и во град возвращахуся не бес кровопролитиа.
И купивше кровию сметие и хворастие,
и тем строяще повседневное ястие;
к мученическим подвигом зелне себе возбуждающе,
и друг друга сим спосуждающе.
Большое внимание в «Сказании» уделяется изображению поступков и помыслов как защитников монастырской крепости, так и врагов и изменников.
Опираясь на традиции «Казанского летописца», «Повести о взятии Царьграда», Авраамий Палицын создает оригинальное историческое произведение, в котором сделан значительный шаг по пути признания народа активным участником исторических событий. «Летописная книга», приписываемая Катыреву-Ростовскому. Событиям первой Крестьянской войны и борьбе русского народа с польско-шведской интервенцией посвящена «Летописная книга», приписываемая большинством исследователей Катыреву-Ростовскому. Она была создана в 1626 г. и отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое. Цель «Летописной книги» - укрепить авторитет новой правящей династии Романовых. «Летописная книга» представляет собой связное прагматическое повествование от последних лет царствования Грозного до избрания на престол Михаила Романова. Автор стремится дать эпически спокойное «объективное» повествование. «Летописная книга» лишена той публицистической остроты, которая была свойственна произведениям, появившимся в разгар событий. В ней почти отсутствует и религиозная дидактика; повествование носит чисто светский характер. В отличие от «Сказания» Авраамия Палицына, «Летописная книга» на первый план выдвигает личности правителей, «начальников воинства», патриарха Гермогена и стремится дать им более глубокие психологические характеристики, отметить не только положительные, но и отрицательные черты характеров ряда исторических деятелей. Автор опирался на Хронограф редакции 1617 г., где в повествовании о событиях конца XVI - начала XVII в. внимание было обращено на внутренние противоречия человеческого характера, ибо «никто от земнородных» не может остаться «беспорочен в житии своем», потому что «ум человечь погрешителен есть и доброго нрава злыми совратен».
В «Летописной книге» помещен специальный раздел «Написание вкратце о царех московских, образех их о возрасте и о нравех», где даются словесные портреты исторических деятелей, характеристика их противоречивых нравственных качеств.
Интересен словесный портрет Ивана IV, который совпадает с его известным изображением - парсуной, хранящейся в Копенгагенском национальном музее: «Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп; возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широкы, мышцы толсты».
За словесным портретом следует описание противоречий характера Грозного и связанных с ними его поступков: «...муж чюднаго разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен. На рабы своя, от бога данныя ему, жестосерд велми и на пролитие крови и на убиение дерзостен и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многия грады своя поплени, и многия святителския чины заточи и смертию немилостивою погуби, и иная многая содея над рабы своими, жен и девиц блудом оскверни. Той же царь Иван многая благая сотвори, воинство велми любяше и требующая ими от сокровища своего неоскудно подаваше».
«Летописная книга» отходит от традиции одностороннего изображения человека. Она отмечает даже положительные стороны характера «Ростриги» - Лжедмитрия I: он остроумен, «в научении книжном доволен», смел и храбр и только «препростое обличив», отсутствие «царсково достояния», «помраченность» тела свидетельствует о его самозванстве.
Характерной особенностью «Летописной книги» является стремление ее автора ввести в историческое повествование пейзажные зарисовки, которые служат контрастирующим либо гармонирующим фоном происходящим событиям. Эмоционально окрашенный пейзаж, посвященный прославлению «красновидной годины» пробуждающейся жизни, резко контрастирует с жестокой бранью войск «хищного волка» Лжедмитрия и воинства московского. Если сравним этот пейзаж со «Словом на антипасху» Кирилла Туровского, то сразу увидим те существенные изменения в методе изображения действительности, которые произошли в литературе первой четверти XVII столетия. На первый взгляд, С. Шаховский пользуется теми же образами, что и Кирилл: «зима», «солнце», «весна», «ветер», «ратай», но отношение к этим образам у писателей различное. Для Кирилла - это лишь символы греха, Христа, веры христианской, «ратая слова». Автор «Летописной книги» не дает символического толкования этим образам, а использует их в прямом, «земном» значении. Для него они являются только средством художественной оценки происходящих событий.
Эта оценка дается также и в непосредственных авторских лирических отступлениях, которые лишены христианского дидактизма, в них нет ссылок на авторитет «писания». Все это придает стилю «Летописной книги» «оригинальный, красивый эпический склад», способствующий ее популярности. Более того, желая красиво завершить повествование, автор в конце произведения помещает «вирши» (30 рифмованных строк):
Начало виршем,
Мятежным вещем,
Их же разумно прочитаем
И слагателя книги сей потом уразумеваем...
Этими досиллабическими виршами автор стремится заявить о своей писательской индивидуальности: он «сам сие существенно видел», а иные «вещи» «от изящных бесприкладно слышал», «елико чего изыскал, толика сего и написал». О себе же он сообщает, что принадлежит к ростовскому роду и является сыном «предиреченнаго князя Михаила».
Произведения периода борьбы русского народа с польско-шведской интервенцией и Крестьянской войны под руководством Болотникова, продолжая развивать традиции исторической повествовательной литературы XVI в., отразили рост национального самосознания. Это проявилось в изменении взгляда на исторический процесс: ход истории определяется не божьим изволением, а деятельностью людей. Повести начала XVII в. уже не могут не говорить о народе, об его участии в борьбе за национальную независимость своей родины, об ответственности «всей земли» за свершившееся.
Это в свою очередь определило повышенный интерес к человеческой личности. Впервые появляется стремление изобразить внутренние противоречия характера и вскрыть те причины, которыми эти противоречия порождены. Прямолинейные характеристики человека литературы XVI в. начинают заменяться более глубоким изображением противоречивых свойств человеческой души. При этом, как указывает Д. С. Лихачев, характеры исторических лиц в произведениях начала XVII в. показаны на фоне народных толков о них. Деятельность человека дается в исторической перспективе и впервые начинает оцениваться в его «социальной функции».
События 1604-1613 гг. вызвали ряд существенных изменений в общественном сознании. Изменилось отношение к царю как к божьему избраннику, получившему свою власть от прародителей, от Августа-кесаря. Практика жизни убеждала, что царь избирается «земством» и несет моральную ответственность перед своей страной, перед подданными за их судьбы. Поэтому поступки царя, его поведение подсудны не Божескому, а человеческому суду, суду общества.
Событиями 1604-1613 г. был нанесен сокрушительный удар религиозной идеологии, безраздельному господству церкви во всех сферах жизни: не Бог, а человек творит свою судьбу, не Божья воля, а деятельность людей определяет исторические судьбы страны.
Усилилась роль торгово-ремесленного посадского населения в общественной, политической и культурной жизни. Этому способствовало и образование в середине XVII в. «единого всероссийского рынка», в результате чего политическое объединение было закреплено экономическим объединением всех русских земель. Появляется новый демо-кратический писатель и читатель.
Усиление роли посада в культурной жизни влечет за собой демократизацию литературы, ее постепенное освобождение от провиденциализма, символизма и этикетности - ведущих принципов художественного метода русской средневековой литературы. Цельность этого метода уже начинает разрушаться в литературе XVI в., а в XVII в. условно-символическое отображение действительности вытесняется «живством». Начало этого процесса связано с широким проникновением в книжный риторический стиль Деловой канцелярской письменности, с одной стороны, и устного народного творчества - с другой.
Все это свидетельствует об усилении процесса «обмирщения» культуры и литературы, т. е. ее постепенном освобождении от опеки церкви, религиозной идеологии.
С нами дни и светлые и черные,
С нами наши долгие века.
Ни одна страница не зачеркнута,
Ни одна не вырвана строка.
В. Кочетков « Русская история»
Бурные события начала 17 столетия, получившие у современников название «смуты» нашли широкое отражение в литературе. Исторические песни и сказания, романы и повести, рассказы и очерки, стихи и пьесы - вот наиболее распространенные жанры литературы о Смуте. Эти произведения отличаются ярким напряженным действием, эпическим изображением характеров, событий, ясным и выразительным языком. Раскрывая связь времен, авторы показывают, что без прошлого нет настоящего, нет будущего.
Литература приобретает исключительно злободневный публицистический характер, оперативно откликаясь на запросы времени, участвующих в борьбе.
Общество, унаследовав от предшествующего века горячую веру в силу слова, в силу убеждения, стремится в литературных произведениях пропагандировать определенные идеи, добиваясь конкретных действенных целей.
Повести, сказания
Среди повестей, отразивших события 1604 -- 1613 гг., можно выделить произведения, которые выражают интересы правящих боярских верхов. Такова «Повесть 1606 года» , созданная монахом Троице-Сергиева манастыря. Повесть активно поддерживает политику боярского царя Василия Шуйского, пытается представить его всенародным избранником, подчеркивая единение Шуйского с народом. Народ оказывается той силой, с которой не могут не считаться правящие круги. Повесть прославляет «мужественное дерзновение » Шуйского в его борьбе со «злым еретиком », «расстригой » Гришкой Отрепьевым. Для доказательства законности прав Шуйского на царский престол его род возводится к Владимиру Святославичу киевскому.
Причины «смуты» и «нестроения» в Московском государстве автор повести усматривает в пагубном правлении Бориса Годунова, который злодейским убийством царевича Дмитрия прекратил существование рода законных царей московских и «восхити неправдою на Москве царский престол ».
Впоследствии «Повесть 1606 года» была переработана в «Иное сказание». Защищая позиции боярства, автор изображает его в роли спасителя Русского государства от супостатов.
Этой группе произведений противостоят повести, отражающие интересы дворянства и посадских торгово-ремесленных слоев населения. Здесь следует упомянуть прежде всего о тех публицистических посланиях, которыми обменивались русские города, сплачивая силы для борьбы с врагом.
Такова «Новая повесть о преславном, Российском государстве » - публицистическое агитационное воззвание. Написанная в конце 1610 -- начале 1611 г., в самый напряженный момент борьбы, когда Москва была занята польскими войсками, а Новгород захвачен шведскими феодалами, «Новая повесть», обращаясь ко «всяких чинов людям », звала их активным действиям против захватчиков. «Новая повесть» дошла до нас в единственном списке XVII в. Она резко обличала предательскую политику боярской власти, которая, вместо того чтобы быть «земледержцем » родной земли, превратилась в домашнего врага, а сами бояре в «землесъедцев », «кривителей ». Разоблачились в повести планы польских магнатов и их главаря Сигизмунда III, который лживыми обещаниями стремился усыпить бдительность русских. Прославлялся мужественный подвиг смолян, самоотверженно оборонявших свой город, не давая врагу овладеть этой важной ключевой позицией. «Чаем, яко и малым детям, слышавше дивитися той их граждан храбрости и крепости и великодушию непреклонному уму. » - отмечает автор. Идеалом патриота «Новая повесть» считает патриарха Гермогена, наделяя его чертами верного христианина, мученика и борца за веру против богоотступников. На примере поведения «крепких » смолян и Гермогена «Новая повесть» выдвигала на первый план стойкость как необходимое качество поведения истинного патриота.
Характерной особенностью повести является ее демократизм, новая трактовка образа народа -- этого «великого... безводного моря ». К народу обращены призывы и послания Гермогена, народа страшатся враги и предатели, к народу апеллирует автор повести. Однако народ в повести еще не выступает в роли действенной силы.
В отличии от других произведений того времени, в «Новой повести» отсутствуют исторические экскурсы; она наполнена злободневным материалом, призывает москвичей к вооруженной борьбе с захватчиками. Это и определяет особенности стиля «Новой повести», в котором деловая энергичная речь сочетается с взволнованным патетическим призывом. «Лирическую стихию » повести составляют авторские патриотические настроения, стремление поднять москвичей на вооруженную борьбу с врагом.
Впервые в литературе появляется стремление обнаружить и показать противоречия между помыслами и поступками человека. В этом возрастающем внимании к раскрытию помыслов человека, определяющих его поведение, и заключается литературное значение «Новой повести».
Тематически близок к «Новой повести» «Плач о пленении и конечном разорении Московского государства », созданный, очевидно, после взятия поляками Смоленска и сожжения Москвы в 1612 г. В риторической форме оплакивается падение «пирга (столпа) благочестия », разорение «богонасажденного винограда ». Сожжение Москвы осмысляется как падение «многонародного государства ». Автор стремится выяснить причины, которые привели к «падению превысокой России », используя форму назидательной краткой «беседы ». В обстрактно обобщенной форме он говорит об ответственности правителей за то, что случилось «над превысочайшею Россиею ». Однако это произведение не зовет к борьбе, а лишь скорбит, убеждает искать утешение в молитве и уповании на помощь божию.
Непосредственным откликом на события явилась «Повесть о преставлении князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского ». Своими подами над Лжедмитрием II Скопин-Шуйский стяжал славу талантливого полководца. Его внезапная смерть в двадцатилетнем возрасте (апрель 1610 г.) породила различные толки о том, что якобы из зависти он был отравлен боярами. Эти толки отразились в народных песнях и сказаниях, литературной обработкой которых и является повесть.
Она начинается риторическим книжным вступлением, в котором делаются генеалогические выкладки, возводящие род Скопина-Шуйского к Александру Невскому и Августу-кесарю.
Центральный эпизод повести -- описание пира-крестин у князя Воротынского. Включая ряд бытовых подробностей, автор обстоятельно рассказывает о том, как герой был отравлен женой своего дяди Дмитрия Шуйского, дочерью Малюты Скуратова. Сохраняя речевой и ритмический строй народной эпической песни, повесть так передает этот эпизод:
И как будет после честного стола пир на весело,
И... злодеянница та княгиня Марья, кума подкрестная,
Подносила чару пития куму подкрестному
И била челом, здоровала с крестником Алексеем Ивановичем.
И в той чаре в питии уготовано лютое питие смертное.
И князь Михайло Васильевичь выпивает ту чару до суха,
А не ведает, что злое питие лютое смертное.
В приведенном отрывке нетрудно обнаружить характерные элементы былинной поэтики. Они отчетливо выступают и в диалоге матери с сыном, вернувшимся преждевременно с пира. Этот диалог напоминает беседы Василия Буслаева с Мамелфой Тимофеевной, Добрыни с матерью.
Вторая часть повести, посвященная описанию смерти героя и всенародного горя по поводу его кончины, выполнена в традиционной книжной манере. Здесь использованы те же примеры, что и в «Житии Александра Невского» и «Слове о житии Дмитрия Ивановича». Автор повести передает отношение к смерти Скопина различных групп общества. Свою скорбь, а также и свою оценку деятельности Скопина-Шуйского выражают москвичи, немецкий воевода Яков Делагарди, царь Василий Шуйский, мать, жена. Плач матери и жены почти целиком восходят к традиции устной народной причети.
Повесть имеет антибоярскую направленность: Скопин-Шуйский отравлен «по совести злых изменников » - бояр, только они не скорбят по полководцу.
Повесть прославляет Скопина-Шуйского как национального героя, защитника родины от врагов-супостатов.
В 1620 г. к «Повести о преставлении...» была присоединена «Повесть о рождении воеводы М.В. Скопина-Шуйского ».
По-своему осмысляются исторические события тех лет в народном сознании, о чем свидетельствуют записи исторических песен, сделанные в 1619 г. для англичанина Ричарда Джемса. Это песни «О собаке-воре Гришке-расстрижке », «О Маринке -- злои еретице », о Ксении Годуновой. В песнях обличаются интервенты и их пособники «бояре кособрюхие », возвеличиваются народные герои богатырь Илья, Скопин-Шуйский, стоящие на страже интересов родной земли.
«Сказание» Авраамия Палицына. Выдающимся историческим произведением, ярко отразившим события эпохи, является «Сказание» келаря Троице-Сергиева монастыря Авраамия Палицына, написанное в 1609-1620 гг.
Умный, хитрый и довольно беспринципный делец Авраамий Палицын находился в близких отношениях с Василием Шуйским, тайно сносился с Сигизмундом III, добиваясь у польского короля льгот для монастыря. Создавая «Сказание», он стремился реабилитировать себя и старался подчеркнуть свои заслуги в борьбе с иноземными захватчиками и избрании на престол царя Михаила Федоровича.
«Сказание» состоит из ряда самостоятельных воспроизведений:
1) Небольшой исторический очерк, обозревающий события от смерти Грозного до воцарения Шуйского. Причины «смуты» Палицын видит в внезаконном похищении царского престола Годуновым и в его политике (гл. 1-6).
2) Подробное описание 16-месячной осады Троице-Сергиева монастыря войсками Сапеги и Лисковского. Эта центральная часть «Сказания» создана Авраамием путем обработки записок участников обороны монастырской крепости (гл. 7 -- 52).
3) Повествование о последних месяцах правления Шуйского, разорении Москвы поляками, ее освобождении, избрании на престол Михаила Романова и заключении перемирия с Польшей (гл. 53 -- 76).
Таким образом, в «Сказании» дается изложение исторических событий с 1584 по 1628 г. Они освещаются с традиционных провиденциалистских позиций: причины бед, «еже содеятся во всей Росии -- праведное гневобыстрое наказание от бога за вся та сотвореннаа от нас злаа »: победы, одержанные русским народом над иноземными захватчиками, - результат благодеяния и милосердия богоматери и заступления святых Сергия и Никона. Религиозно-дидактические рассуждения даны в традиционной риторической форме поучений, подкрепляемых ссылками на текст «писания», а также обильными религиозно- фантастическими картинами всевозможных «чудес », «явлений », «видений », которые, по мнению автора, являются бесспорным доказательством особого покровительства небесных сил Троице-Сергиеву монастырю и Русской земле.
Ценность «Сказания» составляет его фактический материал, связанный с изображением героических ратных подвигов крестьян монастырских сел, монастырских слуг, когда «и нератницы охрабрищася, и невежди, и никогда же обычай ратных видевшеи и ти убо исполинскую крепостию препоясашася ». Авраамий сообщает имена и подвиги многих народных героев. Таков, например, крестьянин села Молоково -- Суета, «велик возрастом и силен вельми, подсмеиваем же всегда неумениа ради в боех ». Он останавливает обратившихся в бегство воинов, бесстрашно с бердышем в реке сечет «на обе страны врагов » и удерживает полк Лисовского, говоря: «Се умру днесь или славу получю от всех ». «Скоро же скакаше, яко рысь, Суета многых тогда вооруженных и во бронях уязви ». Слуга Пиман Тенеев «устарели » «из лука в лице » «свирепого » Александа Лисовского, который «свалился с коня своего ». Слуга Михайло Павлов поймал и убил воеводу Юрья Горского.
Авраамий неоднократно подчеркивает, что монастырь был спасен от супостатов «молодшими людьми », а «умножение во граде » (монастыре. - прим. автора) «беззакониа и неправды » связано с людьми «воинственного чина ». Резко осуждается в «Сказании» злопредательство монастырского казначея Иосифа Девочкина и покровитель его «лукавству » воевода Алексей Голохвастов, а также измена «сынов боярских ».
Авраамий отнюдь не питает симпатий к «рабам » и холопам, которые «убо господие хотяще быти, и неволнии к свободе прескачюще ». Он резко осуждает восставших крестьян и «начальствующих злодеем » холопов Петрушку и Ивана Болотникова. Однако, ревностный защитник незыблемости основ феодального строя, Авраамий вынужден признать решающую роль народа в борьбе с интервентами: «Вся же Россия царьствующему граду способствующе, понеже обща беда всем прииде ».
Одной из особенностей «Сказания» является изображение быта осажденного монастыря: страшная теснота, когда люди расхищают «всякая древесна и камение на создание кущь », «и жены чада раждаху пред всеми человеки »; из-за тесноты, нехватки топлива, ради крепости; описание вспыхнувшей эпидемии цинги и др. «Не подобает убо на истину лгати, но с великим опасением подобает истину соблюдати », - пишет Авраамий. И это соблюдение истины составляет характерную особенность центральной части «Сказания». И хотя в понятие истины у Авраамия входит и описание религиозно-фантастических картин, они не могут заслонить главного -- народного героизма.
Излагая «вся по ряду », Авраамий старается «документировать» свой материал: точно указывает даты событий, имена их участников, вводит «грамоты» и «отписки», т. е. Чисто деловые документы.
В целом же «Сказание» -- эпическое произведение, но в нем использованы драматические и лирические элементы. В ряде случаев Авраамий прибегает к манере ритмического сказа, включая в повествование рифмованную речь.
Например:
И мнозем руце от брани престаху;
всегда о дровех бои злы бываху.
Исходяще бо за обитель дров ради добытиа,
и во гард возвращахуся не бес кровопролитиа.
И купивше кровию сметие и хворастие,
и тем строяще повседневное ястие;
к мученическим подвигом зелне себе возбуждающе,
и друг друга сим спосуждающе.
Большое внимание в «Сказании» уделяется изображению поступков и помыслов как защитников монастырской крепости, так и врагов и изменников.
Опираясь на традиции «Казанского летописца», «Повести о взятии Царьграда», Авраамий Палицын создает оригинальное историческое произведение, в котором сделан значительный шаг по пути признания народа активным участником исторических событий.
«Летописная книга», приписываемая Катыреву-Ростовскому. Событием первой Крестьянской войны и борьбе русского народа с польско-шведской интервенцией посвящена «Летописная книга», приписываемая Катыреву-РостовскомуМ.В. Кукушкина полагает, что автором «Летописной книги» является князь Семен Иванович Шаховский. Кукушкина М. В. Семен Шаховский - автор Повести о смуте// Памятник культуры: Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1974. М., 1975. С. 75 - 78.. Она была создана в 1626 г. и отразила официально-правительственную точку зрения на недавнее прошлое. Цель «Летописной книги» -- укрепить авторитет новой правящей династии Романовых. «Летописная книга» представляет собой связное прагматичное повествование от последних лет царствования Грозного до избрания на престол Михаила Романова. Автор стремится дать эпически спокойное «объективное» повествование. «Летописная книга» лишена той публицистической остроты, которая была свойственна произведениям, появившимся в разгар событий. В ней почти отсутствует и религиозная дидактика; повествование носит чисто светский характер. В отличие от «Сказания» Авраамия Палицына, «Летописная книга» на первый план выдвигает личности правителей, «начальников воинства », патриарха Гермогена и стремится дать им более глубокие психологические характеристики, отметить не только положительные, но и отрицательные черты характеров ряда исторических деятелей. Автор опирался на Хронограф редакций 1617 г., где в повествовании о событиях конца XVI -- начала XVII в. внимание было обращено на внутренние пртиворечия человеческого характера, ибо «никто от земнородных » не может остаться «беспорочен в житии своем », потому что «ум человечь погрешителен есть и от доброго нрава злыми совратен ».
В «Летописной книге» помещен специальный раздел «Написание вкратце о царех московских, образех их и о возрасте и о нравех », где даются словесный портрет исторического деятеля, характеристика его противоречивых нравственных качеств.
Интересен словесный портрет Ивана IV, который совпадает с его известным изображением -- парусной, хранящейся в Копенгагенском национальном музее: «Царь Иван образом нелепым, очи имея серы, нос протягновен и покляп; возрастом велик бяше, сухо тело имея, плещи имея высоки, груди широкы, мышцы толсты ».
За словесным портретом следует описание противоречивости характера Грозного и связанных с ней его поступков: «...муж чюднаго разсуждения, в науке книжного поучения доволен и многоречив зело, ко ополчению дерзостен и за свое отечество стоятелен. На рабы своя, от бога данныя ему, жестосерд велми и на пролитие крови и на убиение дерзостен и неумолим; множество народу от мала и до велика при царстве своем погуби, и многия грады своя поплени, и многия святителския чины заточи и смертию немилостивою погуби, и иная многая содея над рабы своими, жен и девиц блудом оскверни. Той же царь Иван многая благая сотвори, воинство велми любяше и требующая ими от сокровища своего неоскудно подаваше ».
«Летописная книга» отходит от традиции одностороннего изображения человека. Она отмечает даже положительные стороны характера «Ростриги» -- Лжедмитрия I: он остроумен, «в научении книжном доволен », смел и храбр и только «препростое обличие », отсутствие «царсково достояния », «помраченность » тела свидетельствует о его самозванстве.
Характерной особенностью «Летописной книги» является стремление ее автора ввести в историческое повествование пейзажные зарисовки, которые служат контрастирующим либо гармонирующим фоном происходящих событиям. Эмоционально окрашенный пейзаж, посвященный прославлению «красновидной годины » пробуждающейся жизни, резко контрастирует с жестокой бранью войск «хищного волка » Лжедмитрия и воинства московского. Если сравним этот пейзаж со «Словом на антипасху» Кирилла Туровского, то сразу увидим те существенные изменения в методе изображения действительности, которые произошли в литературе первой четверти XVII столетия. На первый взгляд, С. Шаховской пользуется теми же образами, что и Кирилл: «зама », «солнце », «ветер », «ратай », но отношение к этим образам у писателей различное. Для Кирилла -- это лишь символы греха, Христа, веры христианской, «ратая слова ». Автор «Летописной книги» не дает символического толкования этим образам, а использует их в прямом, «земном» значении. Для него они являются только средством художественной оценки происходящих событий.
Эта оценка дается также и в непосредственных авторских лирических отступлениях, которые лишены христианского дидактизма, в них нет ссылок на авторитет «писания». Все это придает стилю «Летописной книги» «оригинальный, красивый эпический склад»Платонов С. Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник. 2-е изд. Спб., С. 273., способствующий ее популярности. Более того, желая красиво завершить повествование, автор в конце произведения помещает «вирши» (30 рифмованных строк):
Начало виршем,
Мятежным вещем,
Их же разумно прочитаем
И слагателя книги сей потом уразумеваем...
Этими досиллабалическими виршами автор стремится заявить о своей писательской индивидуальности: он «сам сие существенно видел », а иные «вещи » «от изящных бесприкладно слышал », «елико чего изыскал, толики сего и написал ». О себе же он сообщает, что принадледит к ростовскому роду и является сыном «предиреченнаго князя Михаила ».
